Он не иудей.

Его рождение, наследственность, обычаи и долг не имели для него значения.

Мать пыталась его переубедить – возможно, она знала, что сделает муж. Но Том не сдавался. Он отказался от своего права рождения и стал христианином, чтобы порадовать жену. В течение нескольких лет они с Мишель и Элли посещали епископальную церковь, но по мере того, как он все чаще отсутствовал дома, журналист стал приходить в церковь все реже и реже. Со временем он понял, что и христианство для него ничего не значит. Он был равнодушен к божественному началу.

Еще одна неудача в жизни.

«Помирись с отцом», – сказала ему Мишель.

«Поздно», – покачал головой ее бывший муж.

«Я уже не имею значения. Мы развелись. Он будет этому рад».

«С Абирамом все не так просто».

«Я ему никогда не нравилась. Мы оба это знаем. Он винит меня в том, что ты крестился. Он любит только Элли».

«Возможно, все было не так», – подумал Том.

Возможно, в жизни его отца существовало нечто очень важное.

«Сын, я многое скрывал».

«Вещи, которые тебя бы удивили».

«Я уношу свои тайны в могилу».

Глава 17

Захария собирался отдохнуть. Завтрашнего дня он ждал всю жизнь. Нашел ли он левита, хранителя тайны? Наконец-то, после пятисот лет?

Колумб был очень умен, нужно отдать ему должное.

В 1504 году он вернулся в Испанию после четвертого, и последнего, путешествия, и следующие два года потратил на то, чтобы заставить Фердинанда и Изабеллу выполнить свои обещания. В 1506 году он умер, и сыновья продолжили его дело. А после их смерти вдова одного из них сумела совершить сделку с короной, которая давала потомкам Христофора Колумба полный контроль над Ямайкой в течение следующих 150 лет.

Луис де Торрес, переводчик Колумба с иврита, так и не вернулся в Европу.

Он остался в Новом Свете.

И на то имелась серьезная причина.

Де Торрес получил при рождении имя Иосиф Бен Леви Хаиври – Иосиф, сын Левия, еврей, – и стал первым иудеем, поселившимся на открытой Колумбом земле. Он был вынужден перейти в христианство, чтобы иметь возможность участвовать в путешествии, но, как и многие другие обращенные, оставался иудеем всю свою жизнь. Историки склонны игнорировать тот факт, что Торрес – весьма вероятно – был первым человеком, сошедшим на берег Гаити в октябре 1492 года. Он являлся переводчиком экспедиции, и в его обязанности входил контакт с местными жителями. Какое откровение! Первые слова, произнесенные европейцем в Новом Свете, весьма возможно, были сказаны на иврите.

Некоторые историки утверждают, что де Торрес умер в 1493 году на Гаити, будучи одним из 39 человек, оставленных там Колумбом в конце первого путешествия, где они основали поселение, названное Ла-Навидад. Их всех убили местные жители до того, как Христофор вернулся через несколько месяцев, когда совершал второе путешествие.

Но на самом деле де Торрес не умер.

Он оберегал три ящика, которые пересекли океан вместе с Колумбом во время первого путешествия и были оставлены на земле на сохранение.

Первый человек, получивший такое поручение, стал называться левитом.

С тех пор они сменяли друг друга. И каждый хранил свою тайну, оставаясь в тени.

До Абирама Сагана.

До того момента, когда наконец была совершена ошибка.

Саган кое-что рассказал своей внучке. Для нее и для девяноста девяти процентов остального мира его откровения не имели особого смысла.

Но не для Саймона.

В то время как левиты прилагали огромные усилия, чтобы охранять свою тайну, австриец старался еще больше, чтобы раскрыть ее. Его отец и дед долгие годы по крупицам собирали древние документы, тщательно изучали старые архивы. Они хотели преподнести замечательный дар новому Израилю – сокровища Храма. Но оба потерпели неудачу. «Важна история», – часто повторял его отец.

Благодарение небесам за интернет. Предыдущее поколение не располагало таким ресурсом. Именно благодаря всемирной паутине Саймону удалось узнать об ошибке Абирама Сагана.

И он твердо решил воспользоваться этой ошибкой.

С этой мыслью Захария улегся в постель.

Зазвонил телефон, он посмотрел на дисплей и увидел, что это Роча.

– В чем дело? – спросил Саймон и выслушал своего помощника, который рассказал об Элли Беккет и о том, что произошло в венском кафе.

– Брайан Джеймисон здесь, – сказал Роча.

Это были серьезные неприятности.

Австриец несколько месяцев обхаживал Элли Беккет и выслушивал ее реформистские бредни, считая, что она олицетворяет худшее, что есть в современном иудаизме. Она была наивной до глупости. Но прямой контакт с Брайаном Джеймисоном являлся серьезным сигналом тревоги.

Саймон знал, что не имеет права на ошибку.

– Где она сейчас? – спросил он у Рочи.

– Вернулась домой. За ней ведется слежка.

– Как она объяснила произошедшее?

– Он подсел к ней за столик. Начал рассказывать про вас. Она несколько раз предлагала ему уйти, а потом появились мы.

– Она ему что-нибудь рассказала?

– Говорит, что нет.

Однако Саймон в этом сомневался.

Брайан Джеймисон работал на Бене Роу и занимал у него такое же положение, как Роча у Захарии. Появление Джеймисона в Вене и его контакт с Элли являлся прямым указанием на то, что его ямайский партнер осведомлен о происходящем и сильно встревожен.

Саймон игнорировал Роу.

Однако тот следил за ним.

К счастью, они с Рочей обсудили разные варианты развития событий до отъезда Захарии из Австрии во Флориду. Среди прочего они решили, как следует поступить с Элли Беккет после того, как она перестанет быть полезной.

– Разберись с ней, как мы договаривались, – сказал теперь Саймон своему помощнику. – И чтобы никто не нашел следов.

– Возможно, она не будет с нами сотрудничать.

Захария понял, что имел в виду Роча. То, что происходило на видео.

– Я позабочусь, чтобы она вела себя правильно. Дай мне час. И еще: после того трюка, который ты провернул сегодня, не делай это сам. С тобой она добровольно никуда не пойдет. Используй кого-нибудь другого.

И Саймон повесил трубку.

Элли была смущена и рассержена. Роча отвел ее домой, и при этом их сопровождал Сумрак. Мужчина, который называл себя Брайаном, исчез, но Беккет не забыла его предупреждение. Роча попытался узнать, о чем Брайан с ней говорил, и она рассказала ему правду.

Почти всю правду.

«Захария Саймон экстремист».

«И является проблемой для всех нас».

Но как такое может быть? До нынешнего момента девушка не сомневалась, что Захария был с ней искренен. Они провели вместе много времени. Будучи на тридцать лет старше, Саймон казался ей обаятельным и интересным мужчиной. Если забыть о пылких комплиментах, которые также показались ей настоящими, он оставался безупречным джентльменом, поглощенным своим бизнесом. Впрочем, Элли не возражала бы, если бы он начал за ней ухаживать. Во время их дискуссий он вел себя открыто и честно, и Беккет ни разу не почувствовала обмана. Захария производил впечатление человека, по-настоящему озабоченного проблемами религии.

Теперь же она сидела в одиночестве в трехкомнатной квартире, открыв окна, чтобы впустить прохладный вечерний воздух. После наступления темноты Вена была восхитительна, а из ее квартиры открывался великолепный вид на ярко освещенную разноцветную крышу собора Святого Стефана.

Элли подумала про Маунт-Дора и вспомнила летние месяцы, проведенные с бабушкой и дедушкой в этом живописном месте, с аллеями, вдоль которых росли ряды деревьев, викторианские уличные фонари, парки, магазины и галереи. Позже она поняла, как сильно этот город напоминал Новую Англию. Он находился в холмистой местности, для центральной Флориды почти высокогорье. Нумерованные авеню шли с востока на запад, спускаясь к озеру Дора – город и озеро назвали в честь Доры Энн Дроди, которая первой здесь поселилась. Элли завораживала эта женщина, она читала о ней и охотно слушала истории местных жителей.